«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

продукты. Так, в Балаково с ноября 1916 г. по ним выдавалась мука и масло. Использовать карточки горожане могли в городских, частных и кооперативных лавках. А в первых месяцах 1917 г. в Самаре и других городах губернии были введены продовольственные книжки, учитывавшие уже не только приобретение определенного количества сахара, но также и муки.

По данным, полученным по ответам уполномоченных на запрос Управления делами Особого совещания по продовольствию от 13 июля 1916 г., существование карточной системы можно было констатировать в 99 случаях – в районах, из которых восемь относились к целым… губерниям (!), 59 – к отдельным городам и 32 – к уездным городам вместе с уездами или просто к уездам. На вопрос о том, на какие продукты существовала карточная система, имелось 87 ответов. Из них все отмечали существование карточной системы на сахар и 12 – на пшеничную муку и крупу. Вот отдельные «сообщения» с мест: «В 1916 г. в Оренбурге, Орске, Челябинске, Троицке и рабочих поселках были введены карточки на сахар, соль, муку и другие продукты питания…». «В 1916 г. во всех городах Уфимской губернии были введены карточки на сахар, соль, муку и другие продукты». Приметами военного времени в Ярославской губернии «становились нехватка продуктов и товаров, рост цен, спекуляция». Не решило проблемы введение в 1916 г. «продовольственных билетов, т. е. карточек на муку, сахар и масло. Они отоваривались нерегулярно, и население вынуждено было пользоваться услугами «черного рынка». В 1916 г. резко сократился подвоз хлеба, а губерния никогда не производила его в достаточном количестве. Отчаявшиеся местные жители останавливали баржи с хлебом, идущие по Волге, и забирали хлеб себе.

В 1915 и 1916 гг. основные усилия Петроградской продовольственной комиссии приходилось тратить не столько на закупку, сколько на доставку продовольствия. И если осенью 1916 г. поставка продовольствия в Петроград находилась в пределах 50 % городских потребностей, то в январе 1917 г. – уже менее 20 %[171]. На том же заседании впервые прозвучала мысль о необходимости учреждения, «всероссийского комитета, как для урегулирования продуктов по всей России, так и для доставки их в Петроград», фактически – государственного плана. Такой орган до революции так и не появился, а те проблемы со снабжением, о которых шла речь выше, проявились и в следующие зимы. Проблемы нарастали постепенно. В марте 1916 г. выяснилось, что на складах не хватает мяса. Гласные городской думы в этой ситуации выдвинули предложение ограничить продажу мяса, запретив это делать по средам и пятницам. Именно тогда впервые был поднят вопрос и о необходимости ведения карточной системы (пока только на мясо). Сложности были и с мукой. Вообще спекуляция стала настоящим бичом в те годы, и на это обращали внимание и в газетах, и на заседаниях городской думы, но ничего поделать с этим не смогли вплоть до революции (да и позже). Городская дума еще в 1914 г. ввела «таксы» (фиксированные цены на продукты первой необходимости), однако их постоянно обходили. Спекуляция била наиболее сильно по «малоимущей» части населения, и именно эти люди в феврале 1917 г. вышли на улицы. Помимо хлеба все то время ощущался недостаток и других необходимых продуктов – рыбы (ее городское общественное управление пыталось закупать в Астрахани), молока, яиц. В августе 1916 г. гласный Д.А. Крыжановский внес предложение о введении карточной системы на сахар (карточки на сахар в то время уже были введены в Москве). В этой связи был затронут и вопрос о том, не следует ли установить вообще карточную систему на продукты, но быстро стало ясно, что без централизованного органа снабжения это невозможно.

В первую очередь, требовалось провести перепись населения. Поскольку миграция в те годы была очень значительной (призыв в действующую армию, а также выселение немецких и австрийских подданных летом – осенью 1914 г., с одной стороны, и приток беженцев из западных областей – с другой), городские власти просто не владели информацией о реальной численности населения в тот момент. Эта задача была не самой простой, но решаемой. Сделать это предлагалось следующим образом: «город, предварительно выдачи карточек, разбивается на участки, во главе которых становятся уполномоченные; ими приглашаются переписчики для учета населения в каждом участке, для чего переписчики снабжаются опросными листами и карточками, выдаваемыми уполномоченным переписным бюро; порядковые номера опросных листов и карточек одинаковы. По получении нужных сведений, заносимых на листок, переписчик немедленно выдает карточку под расписку, вписывая прописью в карточку число порций. Опросный лист заключает всего четыре вопроса: 1) общее число взрослых членов семьи обоего пола и детей старше 5 лет, постоянно проживающих при главе семьи; 2) число детей моложе 5 лет; 3) число домашней прислуги и рабочих, кормящихся в семье; 4) число таких же нахлебников»[172].

Механизм выдачи продуктов предлагался на основе изучения опыта других городов, которые уже вводили карточки в годы Первой мировой войны: «Практика городов Самары, Новгорода, Иваново-Вознесенска, а равно Дрездена, Кельна, Будапешта и других показала, что наиболее целесообразна месячная раздача в определенные дни определенному количеству карточковладельцев. Сахар должен отпускаться только для личного потребления. Заведения, производство которых требует сахара, группируется в отдельные категории: 1) булочные, кондитерские, заведения минеральных вод и аптеки и 2) чайные, рестораны, буфеты, кофейные, молочные и столовые. Выдача этим заведениям производится еженедельно по карточкам особого цвета. Количество для них учитывается соответственно производству и числу посетителей». При этом снова подчеркивалось, что определять размер порций на каждый месяц нецелесообразно, так как не известно заранее, будет ли возможность выдавать установленные порции, а их уменьшение может вызвать недовольство. Поэтому городская управа, рассмотрев доклад, пришла к заключению, что «введение карточной системы на получение сахара обывателями столицы является желательным, но при условии сосредоточения всего сахара в распоряжении петроградского городского общественного управления, для чего придется возбудить соответствующее ходатайство».

Таким образом, карточная система не была введена не потому, что продуктов не хватало (недостаток хлеба и иных продуктов первой необходимости ощущался уже в 1915 г., и в городской думе эти вопросы периодически затрагивалось), а по причине того, что это было невозможно сделать, так как городские власти просто не владели информацией, сколько продуктов будет в наличии на складах. И действительно при рыночной стихии (хотя снабжение продуктами пытались все-таки регулировать) знать это было невозможно. Поэтому они ограничились лишь «возбуждением ходатайства» перед верховной властью о мерах по централизации распределения продуктов, но рассмотреть его император не успел. Поэтому проекты карточной системы оставались на бумаге. В продовольственном вопросе три года царила обыкновенная анархия, вызванная, в первую очередь, отсутствием централизованного планирования в сфере снабжения, достигшая в январе и феврале 1917 г. апогея (заметим, что после свержения монархии